Это уже второе произведение Якова Тайца, посвященное Артеку. На Полке №1 вы можете почитать его книгу «Артек» (1938 года). Как и «Артек» «Коноплюшки» написаны в жанре документально-художественного произведения с элементами вымысла. Предлагаемый ниже рассказик довольно симпатичен, и как сказали бы ранее "идеологически правильный".

Я.ТАЙЦ (1949год)
Я сидел на скале у самой воды, рядом с Артеком, и рисовал море. Оно было светло-зеленое, и я писал его зелеными красками.
Потом оно стало синеть - я давай прибавлять синьки.
Потом оно покрылось лиловыми тенями - я стал подмешивать к синему красное.
Потом надвинулась туча, море стало серое, будто чугунное, - я приналег на сажу.
Потом туча ушла, ударило солнце; море обрадовалось и снова, как нарочно, стало светло-зеленое.
Я погрозил ему кулаком:
- Эй ты, море-океан, будешь дразниться?
А оно вдруг как плеснет "девятым валом" и слизнуло все мое хозяйство: альбом, краски, кисти...
А сзади раздалось:
- Хи-хи! ХА-ХА!
Смешливое эхо подхватило;
- "ХИ-ХИ! ха-ха!
Это пионеры из соседнего Артека окружили меня:
- Мы притаились ,чтобы вам не мешать, а вы морю - кулаком. Тут мы и не выдержали.
- Вам смешки, - сказал я, - а у меня сейчас все в Турцию уплывает!
- Ничего, солнышко высушит!
Они живо все выудили, разложили на камешке:
- Не надо море, лучше нас нарисуйте!
Я испугался:
- Многовато вас. Одного кого-нибудь - ну, кто чем ни будь знаменит.
- Вовсе не много, - ответил вожатый, высокий парень с военной сумкой через голое плечо. - Одно звено:12 человек - 7 мальчиков,5 девочек, и все знаменитые. Пожалуйста: один был партизаном, другой вырастил табун жеребят, третий сделал рекордную авиамодель, четвертый здорово играет на скрипке, пятый... Все награждены путевками в Артек.
Я разглядывал ребячьи лица, покрытые густым крымским загаром. "Двенадцать негритят.." - вспомнил я забавную песенку. Под панамками светились веселые - карие, голубые, серые, зеленые - глаза… У одной девочки все лицо было покрыто замечательными озорными веснушками. Они удивительно шли к ее синим глазам!
- Вот я кого буду рисовать! Чем она знаменита?
- Поездом! Она поезд спасла!
"Негритята" стали подталкивать девочку с веснушками:
-Шурка, иди! Тебя срисуют, в Москву пошлют! Иди!
Но Шурка заупрямилась:
-Не хочу! Пустите!
Она вырвалась и убежала. А за ней и подруги убежали.
- Они пошли на девчатский пляж, - сказал самый маленький артековец, скрипач.
Мы тоже пошли на пляж, напевая:
Двенадцать негритят купались в синем море...
На пляже желтели под навесом коротенькие ребячьи лежаки. Мы долго барахтались в прохладной воде, потом растянулись на лежаках. За стеной, на девчатском пляже, шумела Шурка с подругами.(Примичание "Артековца": пляж был разделен забором не зря, - в те годы дети купались абсолютно голыми. В чем можно убедиться заглянув на галерею старых фотографий)
Вожатый лежал около меня, и я спросил:
- Как же она поезд спасла, такая маленькая?
- Очень просто, ответил вожатый. - Дело было в деревне, зимой. Она пошла в школу по шпалам. Школа у них в другом селе. Вдруг видит - лопнувший рельс. Она бросила варежку на рельс, чтоб отметка была, и побежала назад. А мороз жгучий, она вся застыла, руки закоченели. С полчаса простояла. Показался поезд, товарный. Шурка бежит к поезду, поезд бежит к Шурке. Она бежит, машет галстуком и все кричит и кричит. Голосок у нее, сами слышите, звонкий. Ну,спасла - остановили... Да! Машинист еще ей справку дал для школы, чтобы причина была, почему опоздала. Вот она у меня хранится.
Он достал из сумки бумажку. Я прочитал: "Дана Шуре Беловой, что она действительно сигналила галстуком поезду номер 313 -бис, чем предупредила аварию, по каковой причине вышла из графика и идет в школу с опазданием, каковую считать уважительной. Машинист Петровский"
Я отдал вожатому бумажку, поднялся и постучал в стенку:
- Шура ,иди, я тебя рисовать буду!
-Не хочу!
-Почему "не хочу"?
-НЕ БУДУ!
-Не хочу, не буду!, - передразнил вожатый. - Ну ее!
Лучше вон скрипача нашего рисуйте.
Но мне хотелось Шурку рисовать.
На обратном пути я стал ее снова уговаривать. Она наконец призналась:
- Видишь - коноплюшки?
- Что?
- Ну, веснушки, по-нашему - коноплюшки.
- Чудная ты, Шурка! Ведь они тебе к лицу!
Она молчала.
- Ну ладно, без них сделаю, - сказал я.
Она обрадовалась:
- Нешто можно?
- Конечно, ведь я не фотография.
Она согласилась, и я стал ее рисовать. все артековское звено полукругом выстроилось за моей спиной. Потом "негритята" ушли в Артек по звуку горна на обед. Я остался один.
Я долго разглядывал Шуркин портрет. Не та Шурка! Нет, не та! Я оглянулся на море:
- Эй ты, зелено-серое, всякое, не скажешь Шурке?
И, тоненько очинив карандаш, стал покрывать Шуркино лицо маленькими веселыми коноплюшками, маленькими артековскими солнышками...

Прислала В.Серебрякова, Саратов.